an overture to illumination.
Священные дети солнечным смехом
Весь мир превратили в иллюзию сна
И разнеслось вдруг по городу эхом
«Кто-то сегодня вернулся со дна»
Весь мир расступился, как перед легендой,
Рассветом по небу идут облака
И город связало невидимой лентой –
Все ищут того, кто вернулся со дна.
Он бледен, он мрачен, он полон печали
В кашле глухом обреченность слышна.
Вот окружили, вот закричали,
Хотели узнать про дорогу со дна.
А он им ответил, слегка усмехнувшись:
«Налейте мне, псы, лучше каплю вина..
А то у меня есть смутное чувство,
Что каждый здесь грезит добраться до дна.
Забудьте, там нет ничего, кроме тени.
А тень там вообще ни на что не годна.
Я годы боролся с мучительной ленью
Просто подняться и выплыть со дна..»
Толпа всколыхнулась, словно взбесилась
Как будто бы все посходили с ума
Как нежное тесто, они замесили
Того, кто единственный выплыл со дна.
После утихли, ладони омыли,
Как прежде, над городом пела весна.
Вот только с тех пор все так и забыли,
Как это просто – вернуться со дна.
Весь мир превратили в иллюзию сна
И разнеслось вдруг по городу эхом
«Кто-то сегодня вернулся со дна»
Весь мир расступился, как перед легендой,
Рассветом по небу идут облака
И город связало невидимой лентой –
Все ищут того, кто вернулся со дна.
Он бледен, он мрачен, он полон печали
В кашле глухом обреченность слышна.
Вот окружили, вот закричали,
Хотели узнать про дорогу со дна.
А он им ответил, слегка усмехнувшись:
«Налейте мне, псы, лучше каплю вина..
А то у меня есть смутное чувство,
Что каждый здесь грезит добраться до дна.
Забудьте, там нет ничего, кроме тени.
А тень там вообще ни на что не годна.
Я годы боролся с мучительной ленью
Просто подняться и выплыть со дна..»
Толпа всколыхнулась, словно взбесилась
Как будто бы все посходили с ума
Как нежное тесто, они замесили
Того, кто единственный выплыл со дна.
После утихли, ладони омыли,
Как прежде, над городом пела весна.
Вот только с тех пор все так и забыли,
Как это просто – вернуться со дна.