an overture to illumination.
Они сидели под кремлевской стеной и курили. К ним подошел мужчина бомжеватого вида:
-Закурить не найдется?
Наташа неопределенно передернула плечами и тоскливо посмотрела на небо. Из неба торчали башни, и небо было утомительно серым.
А Саша достал из нагрудного кармашка сигареты, вытянул одну вместе с зажигалкой, дал мужчине закурить. И тоже посмотрел на небо.
Небо было чем-то похоже на живот зебры, Саше захотелось его погладить, и он улыбнулся.
Наташа не любила Сашиной улыбки. Сама она улыбалась часто, но всегда улыбалась печально, с укоризной, медленно закрывая свои большие печальные глаза длинными ресницами. А если улыбался Сашка – он улыбался быстро, резко оскаливая ровный ряд мелких зубов, морща нос и щеки.
Они вообще не слишком-то любили друг друга. Наташа не любила его, глядя на вываливающиеся и качающиеся под небом кремлевские башни, а Саша недолюбливал ее, гладя мягкий живот улыбчивой зебры.
Тем не менее, они сидели на лавочке вместе, соприкасаясь джинсовыми боками, вместе поглядывали на мужчину бомжеватого вида.
Мужчина лениво затянулся:
-Вам непременно нужно пожениться.
Саша быстро улыбнулся и ответил:
-Конечно! Мы обязательно поженимся! - а сам подумал: «Да упаси господь».
Наташа сказала:
-Да ну вот еще глупости! - а про себя: «Неужели хоть кто-то?..»
Мужчине стало скучно, он окинул парочку ленивым взглядом и скучающе растворился в толпе.
Наташа по-прежнему не любила зебр, а Саша – поэтичных сравнений.
Они сидели и курили разные сигареты под одной кремлевской стеной.
Где-то гремела свадьба.
-Закурить не найдется?
Наташа неопределенно передернула плечами и тоскливо посмотрела на небо. Из неба торчали башни, и небо было утомительно серым.
А Саша достал из нагрудного кармашка сигареты, вытянул одну вместе с зажигалкой, дал мужчине закурить. И тоже посмотрел на небо.
Небо было чем-то похоже на живот зебры, Саше захотелось его погладить, и он улыбнулся.
Наташа не любила Сашиной улыбки. Сама она улыбалась часто, но всегда улыбалась печально, с укоризной, медленно закрывая свои большие печальные глаза длинными ресницами. А если улыбался Сашка – он улыбался быстро, резко оскаливая ровный ряд мелких зубов, морща нос и щеки.
Они вообще не слишком-то любили друг друга. Наташа не любила его, глядя на вываливающиеся и качающиеся под небом кремлевские башни, а Саша недолюбливал ее, гладя мягкий живот улыбчивой зебры.
Тем не менее, они сидели на лавочке вместе, соприкасаясь джинсовыми боками, вместе поглядывали на мужчину бомжеватого вида.
Мужчина лениво затянулся:
-Вам непременно нужно пожениться.
Саша быстро улыбнулся и ответил:
-Конечно! Мы обязательно поженимся! - а сам подумал: «Да упаси господь».
Наташа сказала:
-Да ну вот еще глупости! - а про себя: «Неужели хоть кто-то?..»
Мужчине стало скучно, он окинул парочку ленивым взглядом и скучающе растворился в толпе.
Наташа по-прежнему не любила зебр, а Саша – поэтичных сравнений.
Они сидели и курили разные сигареты под одной кремлевской стеной.
Где-то гремела свадьба.