an overture to illumination.
дошла до той точки, когда мнение окружающих людей перестало волновать вообще.
an overture to illumination.
все, все.
живем дальше.
ничего не случилось.
всякое бывает и это не имеет значения.
какая чушь, о господи.
однако я чувствую что вот сейчас, в этот самый прекрасный момент, я посеяла ветер.
и в один не менее прекрасный день меня возьмет и накроет бурей.
твою ж мать. надо что-то делать.
фууу.
живем дальше.
ничего не случилось.
всякое бывает и это не имеет значения.
какая чушь, о господи.
однако я чувствую что вот сейчас, в этот самый прекрасный момент, я посеяла ветер.
и в один не менее прекрасный день меня возьмет и накроет бурей.
твою ж мать. надо что-то делать.
фууу.
суббота, 01 марта 2008
an overture to illumination.
глубоководные кабели тянутся оттуда и сюда.
я снова с тяжелой камерой на шее вовсе не чувствую ее веса.
я встречаю разных людей - которых видела уже когда-то однажды, очень давно.
и эти люди прекрасно очаровательны, эти люди смеются и ходят весною со мной.
в такие вечера хорошо ходить по набережной и вдыхать вишневый дым.
в таки вечера хорошо смотреть на воду и снимать пальто. хорошо, когда ветер целует шею. когда пахнет летом,
когда в окнах загораются огни и фонари протекают мимо, как большие светящиеся рыбы.
и я протягиваю руки, и мир принимает меня такой, какой я иногда становлюсь.
еще восемь фотографий.
я снова с тяжелой камерой на шее вовсе не чувствую ее веса.
я встречаю разных людей - которых видела уже когда-то однажды, очень давно.
и эти люди прекрасно очаровательны, эти люди смеются и ходят весною со мной.
в такие вечера хорошо ходить по набережной и вдыхать вишневый дым.
в таки вечера хорошо смотреть на воду и снимать пальто. хорошо, когда ветер целует шею. когда пахнет летом,
когда в окнах загораются огни и фонари протекают мимо, как большие светящиеся рыбы.
и я протягиваю руки, и мир принимает меня такой, какой я иногда становлюсь.
еще восемь фотографий.
an overture to illumination.
твою мать.
зачем мне все это.
все же и так понятно.
все же и так понятно.
все слишком понятно.
если хочешь что-то раскопать, не исключено, что ты хочешь вырыть себе могилу.
лучше я не буду.
не хочу этого знать.
ведь я и так все знаю, так зачем лишний раз расстраиваться.
обожемой.
все. спать. спать.
зачем мне все это.
все же и так понятно.
все же и так понятно.
все слишком понятно.
если хочешь что-то раскопать, не исключено, что ты хочешь вырыть себе могилу.
лучше я не буду.
не хочу этого знать.
ведь я и так все знаю, так зачем лишний раз расстраиваться.
обожемой.
все. спать. спать.
an overture to illumination.
весна весна весна
пришла
оооооооо
привет моя девочка Лида
пришла
оооооооо
привет моя девочка Лида
среда, 27 февраля 2008
an overture to illumination.
о.
меня всегда учили, что людей незачем выводить из себя, если можно обойтись без этого.
если у меня хватает сил говорить вежливо - я буду говорить вежливо.
если мне хватает своего комфорта - я не задену комфорта других людей.
простой закон, помогащющий избежать многих ненужных и портящих мне настроение мелочей.
обратная сторона проста.
едва ли что-то может задеть меня сильнее, чем подчеркнутое пренебрежение
элементарными правилами вежливости и моим личным спокойствием.
меня всегда учили, что людей незачем выводить из себя, если можно обойтись без этого.
если у меня хватает сил говорить вежливо - я буду говорить вежливо.
если мне хватает своего комфорта - я не задену комфорта других людей.
простой закон, помогащющий избежать многих ненужных и портящих мне настроение мелочей.
обратная сторона проста.
едва ли что-то может задеть меня сильнее, чем подчеркнутое пренебрежение
элементарными правилами вежливости и моим личным спокойствием.
an overture to illumination.
в пронзительном совершенстве бытия
мой незнакомый Будда смотрит на меня и пишет мне письма на влажных окнах маршрутного такси.
он пишет ответы на вопросы, которых я не задавала,
и я понимаю, что далеко не всегда
я могу принять истину своих молчаливых Будд,
хоть этот Будда и был безусловно прав.
капли медленно стекают по запотевшему стеклу, и я понимаю, что мне пора уходить.
sky is still somewhere near.
мой незнакомый Будда смотрит на меня и пишет мне письма на влажных окнах маршрутного такси.
он пишет ответы на вопросы, которых я не задавала,
и я понимаю, что далеко не всегда
я могу принять истину своих молчаливых Будд,
хоть этот Будда и был безусловно прав.
капли медленно стекают по запотевшему стеклу, и я понимаю, что мне пора уходить.
sky is still somewhere near.
вторник, 26 февраля 2008
an overture to illumination.
странный день.
чем дальше, тем все это становится непонятней.. и понятней в то же самое время.
но все
эти люди и взаимоотношения - такая ерунда по сравнению
с бесподобно прекрасным небом.
кажется, я скоро растворюсь в этом воздухе, осталось совсем чуть-чуть.
и будут все мною дышать.
так хорошо.
чем дальше, тем все это становится непонятней.. и понятней в то же самое время.
но все
эти люди и взаимоотношения - такая ерунда по сравнению
с бесподобно прекрасным небом.
кажется, я скоро растворюсь в этом воздухе, осталось совсем чуть-чуть.
и будут все мною дышать.
так хорошо.
an overture to illumination.
эти женщины входят сюда,
они руки кладут на лицо,
они гладят меня по щекам,
говорят, что все хорошо.
эти женщины пьют неспеша,
царапают шпилькой паркет,
и наверно не мне решать,
сколько нам еще сбудется лет.
сколько лет будут ночи кипеть,
выгорая безумной тоской,
как пытаясь телом согреть,
оставаться я буду нагой,
уходить точно так - неспеша,
не кладя ему рук на лицо,
деготь в сердце с вином мешать,
ему в ноги бросать кольцо.
и зачем-то сгорают дома,
лижут небо прорехой окон.
и как женщины сходят с ума,
с колоколен срывается звон.
они руки кладут на лицо,
они гладят меня по щекам,
говорят, что все хорошо.
эти женщины пьют неспеша,
царапают шпилькой паркет,
и наверно не мне решать,
сколько нам еще сбудется лет.
сколько лет будут ночи кипеть,
выгорая безумной тоской,
как пытаясь телом согреть,
оставаться я буду нагой,
уходить точно так - неспеша,
не кладя ему рук на лицо,
деготь в сердце с вином мешать,
ему в ноги бросать кольцо.
и зачем-то сгорают дома,
лижут небо прорехой окон.
и как женщины сходят с ума,
с колоколен срывается звон.
понедельник, 25 февраля 2008
an overture to illumination.
4 дня.
an overture to illumination.
она блюет успокоительным и продолжает говорить о любви.
я так не умею.
я так не умею.
an overture to illumination.
по полю трактор быр–быр–быр, мы за мыр, мы за мыр, мы за мыр.
an overture to illumination.
сумасшедший почтальон на перроне играет на губной гармошке и поет в пустоту колыбельную.
он только что вышел из запоя, он заикается и, по-видимому, крайне несчастен.
мы собираемся в темноте, восемь человек едят горелую шарлотку, восемь человек пьют божественный чай,
их лица синего цвета.
сумасшедший почтальон улыбается, одев шляпу и отвернувшись к стене.
мертвый поэт бежит и скользит по снегу,
а я смеюсь и падаю прямо на лед.
ничто не имеет значения.
весь день - как одно грандиозное сатори.
in the summer time...
он только что вышел из запоя, он заикается и, по-видимому, крайне несчастен.
мы собираемся в темноте, восемь человек едят горелую шарлотку, восемь человек пьют божественный чай,
их лица синего цвета.
сумасшедший почтальон улыбается, одев шляпу и отвернувшись к стене.
мертвый поэт бежит и скользит по снегу,
а я смеюсь и падаю прямо на лед.
ничто не имеет значения.
весь день - как одно грандиозное сатори.
in the summer time...
воскресенье, 24 февраля 2008
an overture to illumination.
как-то пока шьешь, время совсем незаметно летит.
впрочем, мои клеша дошиты и готовы к ношению и долгой-счастливой жизни.
уа!
впрочем, мои клеша дошиты и готовы к ношению и долгой-счастливой жизни.
уа!
an overture to illumination.
мне нравится невыясненность пола, мне нравятся девочки по имени Паша,
лысые девочки по имени Паша,
с тонкими пальцами и губами в молоке.
мне нравится, как они курят и поливают свое сердце портвейном,
мне нравится, как они заходятся в нервном и странном смехе,
как они,
захлебываясь,
рассказывают друг другу про неверных мальчиков-джанки,
как они цепляются друг за дружку тонкими полупрозрачными пальцами,
судорожно и пошло касаются друг друга мягкими губами,
как они выходят на балкон,
и курят снова,
бросая сигареты вверх.
как они сидят на кухне, на полу, прислонившись мальчишеским затылком к желто-грязным под лампой обоям,
вытягивают тонкие ноги по линолеуму в анорексичную буковку "зю",
как они смотрят умными серыми глазами и снова заливают тишину алкоголем.
как на рассвете они заматываются в толстые шарфы и тоненькие ветровки
и выходят во двор, дробно сбегая по лестницам старыми кедами, хлопают дверью,
щурясь под бледнолицым солнцем.
как они все пытаются верить,
что небо с ними и близко.
лысые девочки по имени Паша,
с тонкими пальцами и губами в молоке.
мне нравится, как они курят и поливают свое сердце портвейном,
мне нравится, как они заходятся в нервном и странном смехе,
как они,
захлебываясь,
рассказывают друг другу про неверных мальчиков-джанки,
как они цепляются друг за дружку тонкими полупрозрачными пальцами,
судорожно и пошло касаются друг друга мягкими губами,
как они выходят на балкон,
и курят снова,
бросая сигареты вверх.
как они сидят на кухне, на полу, прислонившись мальчишеским затылком к желто-грязным под лампой обоям,
вытягивают тонкие ноги по линолеуму в анорексичную буковку "зю",
как они смотрят умными серыми глазами и снова заливают тишину алкоголем.
как на рассвете они заматываются в толстые шарфы и тоненькие ветровки
и выходят во двор, дробно сбегая по лестницам старыми кедами, хлопают дверью,
щурясь под бледнолицым солнцем.
как они все пытаются верить,
что небо с ними и близко.
суббота, 23 февраля 2008
an overture to illumination.
что интересно - шить левой рукой ничуть не сложнее, чем правой.
еще интересно - моя колоссальная недоверчивость выползает на поверхность только во снах.
да, да, не верю, не доверяю, не проверяю.
никто не знает.
еще интересно - моя колоссальная недоверчивость выползает на поверхность только во снах.
да, да, не верю, не доверяю, не проверяю.
никто не знает.
an overture to illumination.
шоколадные конфеты, джинсовая торба,
фотографии и гроза за окном.
абсолютное счастье ощущается в абсолютном покое.
фотографии и гроза за окном.
абсолютное счастье ощущается в абсолютном покое.
пятница, 22 февраля 2008
an overture to illumination.
клинья можно не только подбивать, но и подшивать.
как порядочный хиппи, готовлюсь к весне.=р
как порядочный хиппи, готовлюсь к весне.=р
an overture to illumination.
и вновь по гениальному стечению обстоятельств, моя мечта находится поблизости и стоит сущие копейки.
да, теперь у меня есть торбочка, та самая, как я ее себе и представляла.
еще я вновь возвращаюсь к воде.
третья, что ли, уже попытка.
проверяя терпение на прочность.
пытаюсь достутаться до внутреннего голоса, настороженно ловлю свои нерадиоволны.
ровным счетом ничего, кроме треска и помех.
да, теперь у меня есть торбочка, та самая, как я ее себе и представляла.
еще я вновь возвращаюсь к воде.
третья, что ли, уже попытка.
проверяя терпение на прочность.
пытаюсь достутаться до внутреннего голоса, настороженно ловлю свои нерадиоволны.
ровным счетом ничего, кроме треска и помех.
четверг, 21 февраля 2008
an overture to illumination.
ой.
а мне уже семнадцать.
какой, однако, неожиданный поворот событий.)
впрочем, я тут сижу и стараюсь пить чай так, чтобы его хватило на все облюбованные конфеты.
не думаю, что я делаю это как-то сильно взрослее.=Р
а мне уже семнадцать.
какой, однако, неожиданный поворот событий.)
впрочем, я тут сижу и стараюсь пить чай так, чтобы его хватило на все облюбованные конфеты.
не думаю, что я делаю это как-то сильно взрослее.=Р